Небольшая пьеса-шутка без антрактов.

 

 

Д е й с т в у ю щ и е   л и ц а :

Куканов - театральный монтировщик.

Станислав Неславский - приглашённый режиссёр.

Шпритц - бессловесный драматург.

Александр Борисович Грознов - известный актёр-трагик, зрелых лет.

Наташа - жена трагика.

Лия - молодая актриса, она же - Мельпомена.

Денис Пожаров - герой-любовник.

Роман Голуба - актёр второго плана.

Кириллова - помреж.

Коля - осветитель.

Уборщица Вера Викторовна - интеллигентная пожилая дама.

Минотавр.

Старый вахтёр.

Бывшая жена режиссёра.

 

 

Сцена в небольшом театре.

Античные декорации, на заднике - закрытые ворота с массивной ручкой.

На авансцене, слева или справа, четыре-пять театральных кресел *.

На любом месте в зрительном зале сидит   б ы в ш а я   ж е н а   р е ж и с с ё р а   и на протяжении действия изредка подаёт реплики.

Посреди сцены расстелена газетка, на ней - стаканы и почти уже пустая бутылка.   К у к а н о в   и   К о л я   выпивают.

За кулисами настойчиво звонит телефон.

 

______________________

* По желанию постановщика, в действии могут быть использованы кресла в первом ряду зрительного зала.

______________________

 

 

Куканов (заплетающимся языком).   Зв`онит и зв`онит, зануда, чтоб он взорвался! И чтоб кто трубку снял, так не-е-е… И я не буду! Привыкли, понимаешь: Куканов - то, Куканов - сё… Куканов подай, Куканов принеси! А я им кто? Я монтировщик сцены! А не лягушка на побегушках. (Разливает.) Ну чё, Колика, по единой!

Коля.   По единой, Куканыч! (Выпивают. Пауза.)

 

Телефон смолк. Куканов трясёт бутылку, смотрит на свет.

 

Куканов.   Ни фига… Чего-то мало так наливают теперь: только начнешь пить - и сразу ни фига. Себе отливают, наверно… А что? И я бы на их месте тоже отливал… (Берёт огурец, откусывает, жуёт.)

Коля (решительно).   Куканыч, дык я сгоняю!

Куканов (убирая огурец в карман).   Правильно! Правильно, Колика, - сгоняй… Тока быстро: фррр! - и тут. А то щас репетировать зачалят!

 

Коля, спотыкаясь, убегает. Куканов, пошатываясь, встаёт; заложив руки за спину, разгуливает по сцене: на свой манер поправляет декорации, дёргает ручку на воротах, но ворота не открываются.

 

Ч-чёрт, всё поназаперли, всё... (Роняет капитель колонны.) Как же это она… (Безуспешно пытается приладить.) Вот ведь фигня греческая! (Ставит вверх ногами.) А вот мы её так! (Зевает, садится на пол, снимает один ботинок, отшвыривает его; потом укладывается сбоку сцены, накрывается краем правой кулисы - и засыпает.)

 

Телефон опять звонит.

Из-за кулис выходят   Н е с л а в с к и й   и   Ш п р и т ц .

 

Неславский (увлечённо).   Это же будет просто потрясение, вы понимаете, Шпритц, (замечает оставленный Кукановым натюрморт) потрясе… ни… (Шпритцу, язвительно.)   Всё, всё готово к репетиции: декорации в беспорядке, на сцене бардак! (Вертит в руках капитель колонны, что-то прикидывает, затем ставит её в прежнее положение. Кричит за кулисы.) И снимет там кто-нибудь трубку, в конце концов? Где помреж? Где все? Кириллова! (Телефон смолкает.) Вера Викторовна!

 

Вбегает жующая   К и р и л л о в а ,  с булкой в руке, за ней, с достоинством, является   В е р а   В и к т о р о в н а ,  в шляпке и с зонтом.

 

Вера Викторовна! Отчего же на сцене не убрано? (Помрежу.) И ты, Кириллова, куда смотришь?

Кириллова (дожёвывая).   Да жа ми-ми ражве ум-м-мотриж…

 

Режиссёр машет на неё рукой, выразительно глядя на уборщицу.

 

Уборщица (свысока оглядывая остатки пирушки, строго).   Я исполняю свои обязанности наитщательнейшим образом, голубчик Станислав… э-э-э…

Неславский (робко).   Но вот же - грязно.

Уборщица (назидательно). Не грязно, а на сцене присутствуют посторонние предметы. После меня здесь монтировщики… э э э… производили работы, видимо это их… м-м-м… инвентарь. А мой трудовой день, согласно театральному расписанию, закончен. (Грозно.) Но если вы желаете, чтобы я…

Неславский.   Нет-нет, ну что вы, Вера Викторовна! Какие пустяки… Идите, отдыхайте.

 

Уборщица удаляется. Режиссёр хватается за голову.

 

Боже, боже мой! В какой грязи рождается искусство!

 

Режиссёр собирает стаканы, помреж, зажав булку зубами, бросается помогать ему; выносят собранное за кулисы. Драматург плетётся следом.

Из правой кулисы на сцену торопливо выходит   Г р о з н о в ,  в короне. Навстречу ему, из левой кулисы, выбегает   Л и я,  в тунике.

 

Лия.   Ты всё не так понимаешь, Саша! Ничего же не было…

Грознов.   Опять не было?! Я не слепой, Лия!

Лия.   Это смешно, Саша! Мы репетировали, просто репетировали. Должна же я подготовить роль!

Грознов (язвительно).   Вовсе не обязательно готовить роль так… буквально.

Лия.   Ты же сам меня учил: подлинность мнимой реальности - и всё такое… (Подлизываясь.) Ну, Саша, ну солнышко, ну пойми…

Грознов (дуясь).   Нет - и не подлизывайся, изменница. Нет, и, главное, - с кем! С этим самовлюбленным идиотом, с этим тусовщиком, коньюнктурщиком…

Лия (перебивая).   Он мой партнёр в этой пьесе. С кем мне и репетировать, как не с ним? А люблю я только тебя, ты же знаешь… (Обнимает его.)

Грознов (обиженно).   Я ничего не знаю, Лия. Я оставил жену, семью, оставил там своего холостого младшего брата… всю свою прежнюю спокойную жизнь. Живу с тобой в этом бар… хм…в этом коммунальном хаосе. (С пафосом.) Я готов, готов на жертвы, но ты… Ты так молода, так впечатлительна! Разве я могу быть уверен…

Лия.   Ты должен мне верить, ведь я так люблю тебя! (Обиженно.) Ну, хочешь, хочешь, - я откажусь от роли.

Грознов.   Что ты, Лия, я не тиран. Но если бы Тезея играл кто-нибудь другой…

Лия.   Это не я решаю. Саша, давай не будем ссориться. Вот-вот репетиция…

 

Поспешно возвращаются режиссёр с драматургом, за ними едва поспевает помреж.

 

Неславский (Грознову и Лие).   Актёры! А где же наш Тезей? (Завпосту.) Где Пожаров? Дениса кто-нибудь видел?

 

Кириллова разводит руками, Грознов мрачно отворачивается. Лия хочет что-то сказать, но, взглянув на него, не решается.

Из-за кулис появляется   Р о м а н   Г о л у б а   в античной тунике.

 

Вот и Голуба пришёл! (Роману.) Романчик, голубчик! Вы там с Пожаровым не сталкивались? Не пересекались?

Голуба.   Нет, Стас, представьте - нет. Но, если вы желаете, готов его поискать, негодника.

Неславский.   Да уж, будьте любезны… (Голуба семенит за кулисы) …поищите, голубчик.

 

Режиссёр усаживается в кресло на авансцене, жестом приглашает сесть драматурга; чуть обернувшись, замечает в зале свою бывшую жену.

 

(Драматургу, громким шёпотом, доверительно.) Смотрите - явилась! Только не оборачивайтесь, Шпритц - там моя бывшая. Сидит в третьем, кажется, ряду... в какой-то немыслимой шляпке с бантом. Не понимаю, как мыслящий взрослый человек может ходить… с бантом на голове. Не понимаю… (Драматург понимающе кивает.) Она… она приходит на каждую репетицию и маячит в зале. Она меня просто душит! Помните, как у Гоголя: "Чрез неё я не могу плавать легко и свободно, я падаю на дно, как ключ…" Кошмар… (Драматург сочувственно кивает.)

 

Входит Голуба, за ним вбегает   П о ж а р о в   в античном шлеме.

 

Пожаров.   Извините, Стас, я работал с текстом, увлёкся, совсем забыл про время…

Неславский (актёрам, хлопая в ладоши). Всё, все начинаем работать (в сторону Шпритца) с этим замечательным текстом нашего гениального Шпритца...

 

Драматург скромно ужимается.

 

(Актёрам.) Второе действие с начала, пожалуйста.

 

Кириллова усаживается в кресла рядом с режиссёром, Голуба - возле драматурга.

Грознов, мрачно посмотрев на Пожарова, уходит в правую кулису, но выглядывает оттуда.

Пожаров удаляется в левую.

Лия встаёт посреди сцены.

 

(Полуобернувшись в зал.) Кто там… э-э-э… Коля, Рашид! Дайте свет.

 

Дают свет в центр сцены. Режиссёр взмахивает рукой.

 

        Лия.

        Зачем, судьба, суровым наказаньем

        Мои младые омрачаешь годы?

        Мне выбор роковой так трудно сделать

        Между отцом - и меж сердечным другом…

        (Через плечо выразительно глядит на трагика.)

 

Неславский (драматургу, тихо).   Гомер, истинный Гомер!

 

Драматург смущается.

 

Голуба (драматургу, слегка поглаживая его по плечу).   Прелесть, прелесть, Шпритц! Так стильно, винтажно!

 

Из левой кулисы выбегает Пожаров - Тезей.

 

        Пожаров

        (с жаром, делая ударение на последнем слове в строфе)

        О, Ариадна, дочь царя Миноса!

        Тебя искал я по веленью сердца:

        Проститься пред смертельным испытаньем

        И пламень страсти пред тобой открыть!

 

Энергично хватает Лию за руки. Грознов ревниво сопит.

 

        Мой жребий разлучает нас, царевна,

        Но знай: тебя вовеки не забуду,

        И глаз твоих небесное сиянье

        Мне осветит из лабиринта путь.

 

Тезей обнимает Ариадну за талию. Грознов нервно высовывается на сцену.

 

        Лия

        (протягивая Тезею клубок)

        Из лабиринта ты не возвратишься

        Без помощи моей. Но нить простая,

        Подобно той, что ткут бесстрастно парки,

        Твоей фортуны нитью обернётся -

        Ко мне из мрака выведет тебя.

 

Спящий монтировщик Куканов громко храпит.

 

        Пожаров

        (прислушиваясь).

        Чу! Слышу злобный рёв из лабиринта:

        То Минотавр кровавый призывает

        Меня на подвиг - или смерть в забвенье.

 

Из правой кулисы выскакивает Грознов - царь Минос.

 

        Грознов

        (на ходу, угрожающе надвигаясь на Пожарова)

        На смерть! Сегодня в ночь погибнешь ты!

        Никто из лабиринта не вернулся,

        И ты, Тезей, в забвение уйдёшь.

 

(Оттесняет Пожарова от Лии.)

 

 

Пожаров (режиссёру).   Стас, я не могу так работать! Я тут герой, мне нужно себя зрителям подать в наилучшем виде. Он слишком на меня напирает!

Неславский.   Да, Александр Борисович, вы тут слишком… агрессивны. Вы, царь, всё-таки. Не надо действовать буквально физически, устрашайте его волевым началом.

Бывшая жена режиссёра (из зала, вполголоса, саркастически). Вот именно - волевым началом! Только в этом вы все мастера!

 

Режиссёр демонстративно игнорирует её реплику, остальные деликатно не замечают.

 

Грознов (режиссёру).   Простите, Стас, слишком увлёкся. (Шпритцу.) Текст просто околдовывает.

 

Драматург смущается.

 

Неславский (актёрам).   Дальше, дальше! (Покосившись в зал.) И не отвлекаемся на посторонних!

 

Лия встаёт посреди сцены. Пожаров держит её за руки.

 

        Грознов

        (Лие)

        О, Ариадна! Дар богов прекрасный…

 

        (Отталкивает Пожарова и берёт Лию за руки.)

 

 

Пожаров (возмущённо).   Я не могу так репетировать! Грознов всё время толкается!

Неславский (Грознову).   Александр Борисович, прошу вас, возьмите себя в руки. По пьесе Ариадна вам всё-таки дочь, а не… (Драматургу, доверительно.) Эти ревнивцы сведут меня с ума! (Косится в зал на жену.)

 

Актёры встают на прежние места.

Грознов и Пожаров злобно переглядываются.

 

Опять, с начала строфы!

 

        Грознов.  

        О, Ариадна! Дар богов прекрасный…

 

Вбегает осветитель Коля - с бутылкой.

 

Коля.   Куканыч! Я - как ветер… (Замирает смущённо.)

Кириллова (Коле, ошеломлённо).   Коля! Как?! А свет?! Кто на регуляторе?

Коля (громким шёпотом).   Так компутер там банкует… сам шпарит. (Уважительно.) Во такая техника! (Озираясь.) А… а Куканова не видали?

Кириллова.   Не видали. Идёт репетиция, не мешай! Живо дуй на рабочее место! (Возмущённо.) Тоже мне, компутер!

 

Режиссёр уничтожает Колю взглядом. Тот, пятясь, отходит на цыпочках к нарисованным воротам, по дороге подбирая ботинок Куканова; хватается за ручку и безуспешно пытается их открыть.

 

Не туда, не туда! Декорацию сломаешь! Не видишь - нарисовано!

 

Коля выбегает за кулисы.

 

Неславский.   Работнички! (Взмахивает рукой. Грознову.) Александр Борисович, репетируем! С начала строфы.

 

        Грознов.  

        О, Ариадна! Дар богов прекрасный…

 

Берёт Лию за левую руку, поворачивая её к себе, хочет взять и за правую, но Пожаров не отпускает. Оба тянут Лию в разные стороны.

 

Лия.   Я так не могу! Что вы меня растягиваете?

 

Раздаётся храп Куканова.

 

Неславский.   Что вы, что вы, господа! Она уже хрипит! Вы так актрису на части разорвёте! (Лие.) Лиечка, дорогая, идите, попейте водички, успокойтесь. (Всем.) Перерыв ровно пять минут!

 

Кириллова, Пожаров и Голуба переглядываясь и тихонько хихикая, уходят за кулисы.

 

Голуба (уходя).   Просто буря страстей!

Грознов (Лие).   Прости, пожалуйста, я…

Лия (Грознову, со слезами).   Оставь меня! (Убегает за кулисы.)

Неславский (драматургу, кивая через плечо в зал).   Вот уви-дите, непременно будет до конца репетиции торчать в зале! И ведь не выгонишь - она театральный критик. (Оба встают и уходят.)

 

Расстроенный трагик почти присаживается на спящего Куканова, прикрытого кулисой.

Появляется жена трагика   Н а т а ш а ,  могучая дама в длинном свитере и лосинах, с сумкой через плечо.

 

Наташа (басом, весело).   Грознов! И долго ты ещё собираешься дурить?

Грознов (вскакивая).   Наташа! Я…

 

Куканов ворочается и храпит.

 

Наташа.   Не хрюкай, я к твоим актёрским штучкам давно привыкла. Смирнов сказал, что видел тебя вчера на лестнице с помойным ведром!

Грознов (с вызовом).   Да, представь, я сам выношу мусор.

Наташа.   И дурак. Вот у нас на помойку твой лысый брат бегает. И за картошкой, и в аптеку. Кончай дурить, Грознов! Живи дома.

Грознов.   А как же Лия?

Наташа.   А Лия пусть - у себя.

Грознов.   Пойми, я люблю её…

Наташа.   И люби себе, на здоровье. Любит он! Тоже мне, новости! Будто тебе когда кто мешал.

Грознов (вздыхая).   Но она хочет жить семьёй.

Наташа.   Молодая, дурь в голове. Зачем актёрке семья? Только хомут на твою старую шею. Поговорил бы с ней.

Грознов.   Я не могу. Мне неловко…

Наташа (бодро).   Тогда я поговорю.

Грознов (озабоченно).   Не вздумай! Этого она не простит.

Наташа.   Вот незадача. (Пауза.) А к нам завтра Лопух придёт.

Грознов (оживляясь).   Лопух?

Наташа.   Ага. И Кузьмич с ним. У него фазан… копчёный. Заходи, лысый картошки нажарит по тому классному маминому рецепту. Все тебе будут жутко рады. И я…

Грознов.   Не знаю, Наташ… не знаю… А фазана попробовать хочется…

Наташа.   Так ведь гадость, наверно. (Похлопывает трагика по плечу и выходит.)

 

Грознов стоит в раздумье. Появляется Лия, осторожно подходит сзади и обнимает его.

Грознов вздрагивает и отталкивает её.

 

Лия (укоризненно).   Саша!

Грознов.   Прости! - я думал, это Наташа… вернулась.

Лия.   Как?! Она опять тебе надоедает?! Я поговорю с ней.

Грознов.   Не вздумай!

Лия.   Как ты за неё боишься!

Грознов.   Не за неё, а за… В общем, не надо. Она мой друг и ничего плохого нам не желает.

Лия (язвительно).   Да, всего лишь постоянно пытается нас разлучить.

Грознов.   Она никогда нам не мешала. Никогда. Пойми, мы с ней двадцать лет вместе… целых двадцать лет…

Лия.   А по-моему, перебор. (Почти со слезами.) Ты что… ты хочешь вернуться… обратно, к ней? Признавайся! Хочешь, да?

Грознов.   Если честно… (Смотрит на Лию.) Нет, ну что ты, что ты - я без тебя не смогу. Уже не смогу… (Обнимаются, целуются.)

 

Вбегает Голуба.

 

Голуба (кокетливо).   Проказники, всё, всё - режиссёр идёт!

 

Возвращаются все участники репетиции. Режиссёр взглядом разыскивает в зале жену и саркастически пожимает плечами. Все занимают прежние места: режиссёр, драматург, помреж и Голуба - в креслах, остальные актёры - посреди сцены.

 

Неславский (Лие).   Лиечка, я вижу вы в прекрасной форме. Продолжим - с реплики царя. (Грознову.) Только, Александр Борисович, очень прошу… Мы и так потеряли уйму времени.

Грознов.   Всё-всё, Стас! Работаем.

 

Грознов отходит вправо, Лия и Пожаров - встают посреди сцены, обнявшись. За кулисами звонит телефон.

 

        Грознов

        (подходя к Лие)

        О, Ариадна! Дар богов прекрасный…

 

Вбегает   в а х т ё р .

 

Вахтёр.   Пожаров, срочно - Америка зв`онит!

Пожаров (отталкивая Лию).   Папа! Это папа! (Убегая за кулисы, на ходу.) Я… Я сейчас… Я быстренько!

Неславский.   И Америка туда же. (Пауза.) Кто Тезей во втором составе?

Голуба (жеманно вставая).   Я…

Неславский (Голубе).   Роман, вперёд. (Всем.) С реплики царя.

 

Грознов вновь отходит вправо, Лия остаётся посреди сцены.

Голуба семенит к ней и отстранённо обнимает одной рукой.

 

        Грознов

        (Лие, с чувством)

        О, Ариадна! Дар богов прекрасный…

 

Гаснет свет.

 

Кириллова.   В чём дело? (Кричит в сторону осветительской будки.) Эй, там, на регуляторе! А ну, верните свет! Сейчас же!

Неславский (трагически).   Видимо, Коля до рабочего места наконец-то добрёл...

 

Дают свет на сцену. Грознов обнимает Лию, Голуба нежно склонился к нему на плечо.

 

Та-а-ак! (Пауза.) Все по местам. Снова - с реплики царя.

 

Грознов отходит к правой кулисе, Голуба галантно обнимает Лию. Грознов идёт к Лие и смотрит только на неё.

 

        Грознов

        О, Ариадна! Дар богов прекрасный…

 

Спящий Куканов вытягивает ногу, трагик спотыкается о неё и чуть не падает. Куканов убирает ногу.

 

(Удивлённо озираясь.) Не понимаю… как это… (Режиссёру.) Простите! Сегодня действительно нервная обстановка. Я, можно, с начала?

 

Режиссёр кивает. Грознов отходит вправо. Голуба с собачьей нежностью смотрит на него.

 

        О, Ариадна! Дар богов прекрасный…

 

(Натыкается взглядом на Голубу и вздрагивает.)

Роман, вы меня сбиваете.

Неславский (Голубе, с трудом сдерживая смех).   Тезей, смотрите на Ариадну. Вы в неё влюблены до беспамятства.

Бывшая жена режиссёра (из зала мстительно).   Любовь?! До беспамятства? Что ты в этом понимаешь!

Неславский (не оборачиваясь).   Посторонние! Тишина в зале! (Пауза.) С реплики царя!

 

Грознов отходит вправо.

 

        Грознов

        О, Ариадна!

(Храп Куканова.)

        Дар богов прекрасный…

(Храп Куканова.)

 

Неславский (Грознову.).   Александр Борисович! С вами всё в порядке? Вы что-то хрипите. У вас горло не болит?

Грознов (обиженно).   Я не хрипел, Стас. Вам показалось. То есть, кто-то действительно хрипел… Но это был не я!

Неславский (окружающим, строго).   Если кто-то простужен, пусть скажет - и не срывает репетицию!

 

Все удивлённо переглядываются, пожимают плечами.

 

Попробуем снова. С реплики…

 

Вбегает ликующий Пожаров, на ходу натягивая шлем.

 

Пожаров.   Я вернулся! Мой фазер шлёт всем огромнейший привет! Он видел живого Брюса Уиллиса, представляете!

Грознов (мрачно).   Вечно живого…

Голуба (восхищённо).   Самого Брюса! Вот проказник!

 

Заглядывает Коля, с кукановским ботинком в руке.

 

Коля.   Куканова не видели? Ой, извиняюс… а мне показалось - тут перерыв. Ё-маё, я и свет там вырубил… (Удивлённо.) А чё, тут светло? Ну, компутер, ну, башка!

Кириллова (строго).   Коля, после репетиции поговорим у директора. А Куканов твой давно домой ушёл.

Коля.   Вот и не ушёл! Куртка его тут. (Трясёт в воздухе ботинком.) И ботинок вот. Не мог же человек в одном ботинке домой уйти!

Пожаров.   Человек не мог, а Куканов - запросто.

Грознов. (обеспокоенно) .   Странно это. На Куканыча не похоже. (Коле.) А в душевой искал?

Коля.   Я уже все углы обнюхал - нету! (Слёзно.) Пропал человек…

Неславский (в сердцах).   Всё - перерыв двадцать минут. (С тоской.) Все ищут Куканова. (Встаёт и уходит за кулисы, драматург уныло плетётся следом.)

 

На сцене остаются Лия и Грознов.

 

Грознов.   Я пойду, Куканыча поищу.

Лия.   Поищи. Тебе взять что-нибудь в буфете?

Грознов.   Да, пожалуй. (Шарит по карманам и протягивает Лие мелочь.)

Лия (вздыхая).   Ты… Ты ведь разведёшься с ней?

Грознов.   Разведусь? Наверно…

 

Лия, опять вздохнув, уходит в правую кулису.

 

Только, как можно развестись с человеком, с которым вместе целую жизнь?

 

Из левой кулисы выглядывает Наташа.

 

Наташа.   Грознов! Я ведь чего заходила… У тебя деньги есть?

Грознов (напыщенно).   Откуда у актёра деньги?

Наташа.   Не паясничай.

Грознов.   Сколько тебе нужно? Я где-нибудь достану.

Наташа.   Мне нисколько не нужно! Я перевод сдала, могу с тобой поделиться. (Роется в сумке.) Вот, возьми. (Протягивает деньги.)

Грознов.   Я не могу. Не могу взять…

Наташа (всовывая деньги ему в руки).   Не ломайся. Не голодать же вам. Помни про свой гастрит! И ещё не забудь про завтра. Приходи, обещал!

Грознов (глядя на деньги).   Это что? Взятка?

Наташа (весело).   Дурак ты, Сашка! (Выходит.)

 

Грознов присаживается на спящего Куканова. Куканов ворочается. Грознов вскакивает.

 

Грознов (приподнимая край кулисы).   Куканыч! Так вот ты где?! Тебя же весь театр ищет.

Куканов (на миг просыпаясь, Грознову).   Верунька! Мамочка! Ты не сердись, я тока посплю чу-чуть… (Засыпает.)

Грознов (присаживаясь на корточки возле него).   Спи, Куканыч, спи. Во сне жизнь совсем другая. Во сне человек свободен… он даже может летать… Во сне не нужно разводиться, чтобы любить; во сне ничего не значат эти идиотские деньги… Сны так кратки, они всё время ускользают от нас... И от них ничего не остаётся, ничего… Откуда они берутся, кто их посылает? Что это за устройство такое в башке, что за извилина, управляющая снами… чёрт его знает… (Задумывается.)

Куканов (на миг просыпаясь, укоризненно).   Борисыч! Где ж ты ходишь, ё-маё, щас репетиция… будет уже… Это ж тебе… театр всё-таки, ё-маё. (Засыпает.)

 

Начинается сон Куканова: свет меняется, трагик, семеня по-балетному, уплывает за кулисы.

Открываются двери на заднике, из них выходит Лия в образе   М е л ь п о м е н ы   и склоняется над Кукановым.

 

Мельпомена (вещим голосом).   Проснись, герой!

Куканов (просыпаясь).   А? Чё? Ты кто? (Вглядываясь.) Лий, ты, что ли?

Мельпомена.   Я - Муза. Я - Мельпомена.

Куканов.   Хмельпомена? Ничего себе фамилия! Ты что, новенькая, Муз? Что-то я тебя раньше не встречал… не припоминаю. Но на Лийку похожа, жуть!

Мельпомена.   Я всегда здесь была, только ты не видел. Наяву человек слеп.

Куканов.   Ну, не скажи Муза… Хмельпомена! У меня зрение - ого-го! Я за остановку транвай отличу, какой номер шпарит!

Мельпомена.   Я говорю о глазах души. Впрочем, не важно. Вставай, герой! Настал твой час.

Куканов (встаёт, потягиваясь).   Это ты - в каком смысле, Муз? Я же только на завтра вызван, на вечерний спектакль.

Мельпомена.   Не на спектакль, а на подвиг вызван ты, герой!

Куканов.   Что-то ты путаешь, Хмельпомеша. Я никакой не герой. Я… (Зевает.) Куканов, я… монтировщик.

Мельпомена.   Ты - герой, ты сразишься с Минотавром.

Куканов.   Тю! Это ещё кто? Что за чудило? Не знаю я его, чего мне с ним разбираться?

Мельпомена.   Это не чудило, это - кровавое чудовище, полубык-получеловек. Он поедает живых людей. Избавь от него мир, монтировщик! (Уплывает прочь.)

Куканов.   Эй, ты куда, Муз! Эй, Хмельпомеша! А поподробнее нельзя?

 

Приоткрываются ворота на заднике и из них, озираясь, вылезает   М и н о т а в р .

Куканов цепенеет.

 

Минотавр (Куканову).   Привет, тормозок! Ты чего, один? Вот жмоты! Раньше мне четырнадцать голов на закусь посылали, причём, обоего полу. Жадничают!

Куканов (приходя в себя).   Никто меня и не посылал. Попробовал бы кто меня послать! Я - Куканов, я сам по себе.

Минотавр.   Ну-ну! (Садится посреди сцены и жестом приглашает сесть Куканова. Тот, с опаской, устраивается поодаль.) У тебя травки нет?

Куканов (оторопело).   Тебе чего - глюкоты что ли? Покурить? Не, нету. Я такое не пользую. Я - за здоровый образ жизни!

Минотавр.   Да нет, дурила, - травки, зелененькой такой. Соскучился я по свеженькой. Я ведь всё-таки бык… наполовину.

Куканов.   Бык? Так чего же ты тогда… людей жрёшь, чудило?

Минотавр.   Это - когда я человек. (Доверительно.) Когда я человек, я такая сволочь…

 

Куканов шарит по карманам и находит помятый солёный огурец.

 

Куканов.   Травы нет, а вот огурчик есть… солёненький. Сгодится?

Минотавр.   Валяй. (Жуёт огурец.) Дрянь какая! (Плюёт.) Отрава…

Куканов.   Не привык ты. (Озираясь.) Ну, пойду-ка я, пожалуй… пора мне уже.

Минотавр (повелительно).   Сиди. От меня еще никто не ушёл. Мы сейчас с тобой биться будем.

Куканов.   Биться? А… а чем биться?

Минотавр.   Чем придётся. У меня - рога и всё прочее. (Скалит зубы.)

Куканов (отодвигаясь).   Рогов-то у меня, вроде, нету… спасибо Веруньке моей. И с зубами плоховато стало. (Шарит по карманам, достаёт зажигалку, щёлкает.) Ты огня боишься, чудило?

Минотавр (надвигаясь на него, азартно).   Не-а!

Куканов (вскакивая).   Хмельпомеша! Ты где? Отвали, полудурок рогатый!

 

Возня, свет гаснет, крики Куканова, рык.

Свет зажигается.

Куканов лежит на прежнем месте, прикрытый кулисой, и дёргается. Над ним склонились все действующие лица.

 

Неславский.   Так вот кто у нас на сцене храпел!

Коля (Куканову).   Ну, Куканыч, запарились мы тебя искать. Хорошо, Борисыч сказал…

Куканов (откидывая кулису, вскакивает, испуганно озираясь).   А где… где он?

Голуба (кокетливо).   Кто - он?

Куканов.   Минотавр этот. Полубык… полудурок. Он же был тут. Прямо вот тут. Прямо сейчас. (Опасливо подходит к нарисованным воротам, осторожно дёргает за ручку, потом трясёт сильнее.)

Кириллова (Куканову).   Перестань! Сломаешь, нарисовано!

Коля (Куканову).   Ну ты даёшь, Куканыч!

 

Все смеются.

 

Куканов.   Вы… Вы чего ржёте? (Оглядываясь.) А эта где… Муза. Хмельпомена по фамилии.

Вахтёр.   Никакой Музы Хмельпомены в нашем театре отродясь не было! Я всех работников поимённо помню!

Кириллова (нюхая Куканова и морщась).   Фу-у-у… Та-а-ак, Куканов, с тобой всё ясно! Муза, говоришь? Минотавр? Иди-ка, протрезвись. После поговорим.

Пожаров (снисходительно похлопывая Куканова по плечу).   Ещё и не такое скоро сниться будет! Пить надо меньше, герой!

Куканов (вздрагивая).   Не надо! Не надо меня… так называть! Это меня нервирует.

Голуба.   У нашего Куканыча система такая нервная!

 

Все смеются над Кукановым. Лия и Грознов выходят на авансцену.

 

Лия (Грознову).   Не надо было брать у неё денег. Мы бы как-нибудь выкрутились…

Грознов (Лие).   Что деньги, Лия? Я ведь взял у неё целую жизнь…

 

Лия молча прижимается к Грознову.

 

Неславский (всем).   Ну-ну, друзья мои, все по местам! Всё выяснилось, теперь наконец-то спокойно работаем. Довольно лирических отступлений.

Бывшая жена режиссёра (с места).   В этом ты весь! Циник.

Неславский (в зрительный зал, громко).   Сейчас посторонних всех выведу из зала. (Актёрам.) По местам, по местам! (Куканову.) А вы, Куканов, домой идите, проспитесь.

Куканов.   Не, спать я больше не буду. Хватит с меня… снов этих.

 

Коля вручает Куканову ботинок. Куканов, Коля и вахтёр уходят. Остальные занимают прежние места.

 

Неславский (всем, дирижируя).   С реплики царя!

 

 

        Грознов

        (улыбаясь Лие)

        О, Ариадна! Дар богов прекрасный…

 

        Слышится рык.

 

Неславский (устало).   Ну что, опять наш неугомонный Куканов?

Лия (испуганно).   Нет, Куканов ушёл. Это там.

(Показывает на ворота на заднике.)

Кириллова (убеждённо). Там ничего быть не может. Это нарисованные ворота. (Подходит к декорации и берётся за ручку ворот.) Видите?

 

Кириллова дёргает за ручку, ворота внезапно распахиваются, и из них выскакивает Минотавр.

Все цепенеют.

 

Минотавр (с одышкой).   Куканова… не видели?

Грознов (задумчиво).   Вот она, подлинность мнимой реальности…

Минотавр (озираясь).   От меня… ещё никто не ушел! Эй, выходи, Куканов! Биться будем. (Грозно рычит и потрясает кулаками.)

Все (в ужасе разбегаясь).   Куканов! Это к тебе!

 

З а н а в е с .

 

 

Санкт-Петербург, весна-лето 2000 г.